Сразу после финальной сирены столкнулся в коридоре в руководством нашей федерации. Киров Липман был, казалось, в шоке, что так долго мы сохраняли ниченый счет. «Ты видел, как мы с канадцами? Можем ведь! Могли сотворить сенсацию. Ну ничего – так сыграть на Олимпиаде, по-моему, здорово», — глава ЛХФ просто сиял от счастья.
Менеджер сборной Латвии Марис Балдониекс был конкретнее: «Такой сборной и такой игры у нас еще никогда не было». И с этими его словами было трудно не согласиться. Да, соперник превзошел нас по многим компонентам (броски – 57:16, вбрасывания -19:42). Но ведь и у ворот Кори Прайса мы прилично создали моментов. Во время матча оба наших функционера неподалеку от меня, метрах в десяти, сидели вместе с Владиславом Третьяком. Что-то спрашивать на тему — «Ну как там Третьяк, переживает?», если честно, не хотелось. Можно было понять, как расстроен сейчас президент ФХР.
После игры в микст-зоне канадцы выглядели измочаленными. Устали, бедняги. Нет, Сидни Кросби был не такой замученный, даже старался шутить с канадскими журналистами. Кори Прайс, проходя мимо нашего вратаря, с удивлением его рассматривал, мол, кто это такой. Защитник Ши Уэбер – автор победной шайбы, похлопал по плечу Лауриса Дарзиньша. Значит запомнил самый дорогой игрок в НХЛ (годовой оклад капитана «Нэшвилла» – около 14 млн долларов), кто их наказал в середине первого периода. Да еще так изящно.
«На статистику бросков не обращайте внимание. Это ведь канадский хоккей, — объяснял мне Георгий Пуяц. – Не все броски были опасными для нас – мы сознательно давали наносить их с периметра. Конечно, можно говорить о том, что нам не хватило свежести. Против нас, посмотрите, какие вышли мастера, с какой статистикой в НХЛ. Но наш вратарь сыграл блестяще. Удаление? Не хочу особо комментировать. По рукам я не попал. Просто был такой хлопок. Судья близко проезжал и, наверное, ему это не понравилось. Судья тоже ведь под конец матча нервничал».
Защитник сборной Латвии подтвердил, что слышал, как за нашу команду болели трибуны. «Была отличная атмосфера. Спасибо зрителям. Хочу поддержать российских ребят и попросить болельщиков не клевать их. Им сейчас и так тяжело. Представьте, какое на них оказывалось давление. И до турнира, и уже по ходу. Это надо еще вытерпеть. Хочу поддержать российских хоккеистов. Так и напишите», — заключил Георгий Пуяц.
«Мы как-то удивили канадцев, что играли несколько по-другому, чем соперник привык в НХЛ?», – это уже вопрос Земгусу Гиргенсонсу.
«Мы больше играли сзади. Канадцы много бросали по нашим воротам, но у них ничего не получалось. Шел один период, второй. Любая команда в такой ситуации начинает нервничать. Когда улетаю? Уже завтра, первым чартером в Америку».
«Эмоции еще не остыли, но ничего хорошего я вам не скажу, потому что мы закончили свое выступление на Олимпиаде, — грустно произнес нападающий сборной Латвии Лаурис Дарзиньш. – Через неделю-две, когда все успокоится, тогда и поразмышляем – что мы сделали в Сочи. Хочу сказать, что я счастлив быть частью этого коллектива. У нас фантастическая команда. У нас поменялось мышление за то время, как со сборной работает Тед Нолан. Поменялась и игра. Это была работа ни одного дня. Хочется верить, что мы выросли в серьезный коллектив. Мы теперь реальная сила».
Для Лауриса Дарзиньша есть разница – выступать на чемпионате мира или на Олимпиаде.
«В плане мотивации нет большой разницы. Мы находим ее каждый год на чемпионате мира. Просто Олимпиада – это особенный турнир. Потому что здесь играют все сильнейшие хоккеисты. Не буду скрывать, приятно было повариться во всей этой каше. Это большой праздник, это особая атмосфера, это событие», — заключил десятый номер нашей команды, с четырьмя голами ставший у нас лучшим снайпером.
Самым востребованным персонажем после матча был наш 21–летний вратарь Кристерс Гудлевскис. В том числе и у канадцев, тем более что с англйиским у него все в порядке. Хочется верить, что после такого убойного матча дорога в НХЛ станет у него значительно короче (Гудлевскис играет в системе «Тампы», но пока что в основном в фарм-клубе из АХЛ «Сиракьюз»).
«Когда в последний раз я отражал столько бросков? Я даже не знаю, я обычно не обращаю внимание на все эти цифры, — огорошил наш вратарь первым же своим ответом. – Иногда, мне кажется, бывало и больше».
— Сильно устал?
— Да все нормально.
— Если был бы овертайм, выдержал бы?
— Бился бы до конца.
— Можно сказать, что у тебя это была пока что самая важная игра в карьере?
— Думаю – да. Так и есть.
— Что произошло в том эпизоде, когда ты получил травму? Было больно? Или ты дал просто возможность перевести дыхание ребятам?
— Дал возможность передохнуть. Со мной все было в порядке.
— Ты теперь понимеешь, что можешь играть на одном уровне со звездами НХЛ?
— Понимаю. Могу, конечно.
— Ты большего ожидал от канадцев?
— Меньшего.
— Завтра ты будешь возвращаться в Америку в одном самолете с Овечкиным и Малкиным. Сей факт ты можешь расценивать как утешение для себя?
— Мы же проиграли. Как я могу быть довлен, какое утешение? Если я буду так думать после проигранных матчей, то ничего в жизни не добьюсь.
Уже в четверг, 20 февраля, сборная Латвии возвращается в Ригу.
