В одном из посланий, датированном 13 октября 2016 года, Хейн прямо утверждает, что Всемирное антидопинговое агентство (WADA) с момента создания занималось решением политических задач англосаксонской коалиции, а деятельность WADA и его руководителей вредит имиджу МОК и Олимпийского движения в целом.
«Думаю, многие из нас внезапно осознали, что на протяжении 17 лет WADA находится в руках четырех человек: Ричарда Паунда, Дэвида Хоумана (бывшие президент и генеральный директор WADA), Крэйга Риди и Оливье Ниггли (действующие президент и генеральный директор WADA). Сюда я не вношу Джона Фэи, который неожиданно занял пост президента WADA, не имея никакого опыта в борьбе с допингом (что, вероятно, было удобно для тех, кто хотел сохранить власть, но точно было плохо для WADA). При всем уважении к президенту Риди полагаю, что никто из знакомых с WADA не станет спорить с тем, что Паунд все еще сохраняет доминирующие позиции в организации», — писал Вербрюгген.
Хейн, скончавшийся в 2017 году от лейкемии, считал, что WADA так и не смогло стать эффективной и уважаемой во всем мире антидопинговой организацией, потому что с самого начала, с момента ее создания в 1999 году, использовалась, в том числе, и для решения политических задач.
«Все мы знаем, хотя обычно и боимся произносить вслух, что в выступлениях руководства WADA иногда звучат антиевропейские мотивы, а иногда — и направленные против МОК. Руководство WADA, назначенное МОК (что делает ситуацию еще более циничной), обычно тесно сотрудничает с маленькой группой антидопинговых комитетов из стран, преимущественно представляющих англосаксонскую коалицию (США, Канада, Новая Зеландия, Австралия, Великобритания), а также страны Скандинавии, остающиеся чуть в стороне. Подобный подход позволяет одним и тем же людям долго оставаться у власти. Эту коалицию можно увидеть и в структуре комитетов WADA и экспертных групп:
• из 11 комитетов девять возглавляют представители англосаксонской коалиции — очевидно, что это наиболее важные комитеты;
• из 112 членов 56 — англосаксы и еще 10 представляют Скандинавию;
• из 11 комитетов в семи у англосаксов большинство и еще в двух — большинство у англосаксов и скандинавов;
• представителей Канады и США очень много в каждом комитете».
Для велоспорта Вербрюгген — знаковая и историческая фигура. За 14 лет на посту президента Международного союза велосипедистов он вывел этот вид спорта на принципиально иной уровень. Например, добился права для профессиональных велосипедистов выступать на Олимпийских играх. Так, на Игры 1996 года поехал пятикратный победитель веломногодневки «Тур-де-Франс» испанец Мигель Индурайн — именно он в Атланте выиграл золото в гонке на время, и только благодаря Вербрюггену спортсмен такого калибра смог участвовать в главном старте четырехлетия. В 2013 году Хейн заявил, что «принял федерацию с четырьмя сотрудниками в шаге от банкротства, сделал ее преуспевающей и с идеальной репутацией».
С 2004 по 2013 годы он был президентом SportAccord — людям, далеким от спорта, это название мало что скажет, однако организация SportAccord играет колоссальную роль в жизни десятков международных федераций, а также большое влияние при проведении ряда крупнейших турниров, среди которых — Универсиада и Паралимпийские игры.
При этом Вербрюггена никак нельзя назвать сторонником России, что делает его слова еще более весомыми: даже голландец признает влияние англосаксонской коалиции, подчеркивает неадекватное соотношение сил в WADA и политический подтекст в решениях организации.
